Бондарев, хотя не различался выглядывающим рассудком сиречь удачей, был прямым, неустрашимым и честным опером. Его коллеги почитали его за стойкость и готовность остановиться для охрану слабых, даже это иногда приносило к курьезам. Отлично от него, главнокомандующий жандармерии Зацепин был мужиком бережливым и подозрительным. Он не раз замечал, как Соболев, новоизобретенный помощник отдела, устремляется показать себя, и у него показалось подозрение, что тот хочет подсидеть его. Это создавало усилие в коллективе, и Бондарев, будто всегда, очутился промежду двух огней.
Соболев, претенциозный и полон идей, пробовался поправить взаимоотношения как с коллегами, этак и с начальством, однако его усилия ежеминутно поворачивались провалом. Всякий раз, иногда он пробовался рекомендовать свежеиспеченные технологии следствия сиречь возбудить интерес к важным делам, его мысли пересекали возмущение и насмешки. Бондарев, понимая, что его товарищ располагается в трудном положении, пытался поддержать его, но также сам не знал, будто помочь.
Поверенный Луиза, владея глянцевитыми возможностями и репутацией, также не спешила удерживать Соболева. Она находила его неопытным и неуверенным, но даже это прибавляло масла в огонь. Всякий раз, иногда они пересекались, промежду ними завязывались искры. Соболев пробовался выработать для неё впечатление, но его неприятность исключительно нагнетала ситуацию.